Не люблю писать к юбилеям, но нынешнюю круглую дату не мог обойти. Сегодня вся Россия празднует 140-летие с дня рождения великого певца Федора Ивановича Шаляпина. Он - наш, вятский мужик, здесь его корни, его родители - из крестьян Куменской волости Вятского уезда. "Вятский мужичонко", - так он любил себя называть.
Фридрих Ницше сказал: "Говорят, злые люди не поют. Так почему же у русских столько песен?" Не знаю, столь ли сердит русский народ, как судил этот немец, а вот что русские любят песню - это точно.
Кто-то, может быть, недоуменно пожмет плечами - чем же, собственно, был столь велик Шаляпин? Голос? Да мало ли на свете оперных басов, были и будут такие, чей голос сильнее и красочнее, чем у Шаляпина. В чем же секрет его славы? В его таланте артиста. Сколько мне довелось читать воспоминаний о концертных выступлениях уже пожилого Шаляпина. Вот он начинает петь, и первое впечатление слушателей - разочарование. Голос уже слабоват, тембр глуховатый. Но затем... Затем всякий раз происходило чудо. В какой-то момент Шаляпин начинал петь так, что весь зал замирал от восторга. Он брал не голосом, а мастерством; он находил такие точные интонации для каждого звука, что ни один зритель не оставался равнодушным.
Талантливый человек талантлив во всем. Так и Шаляпин. Он был замечательным художником и писателем. Когда его воспоминания в конце 1950-х гг. стали печатать в СССР - они расходились большими тиражами, их переиздавали, но все равно на них был огромный спрос. Я умолкаю, слово - Шаляпину; ниже - несколько фрагментов из его книги "Маска и душа".
Ф.И. Шаляпин. 1914 год.
"Я считаю знаменательным и для русской жизни в высокой степени типичным, что к пению меня поощряли простые мастеровые русские люди и что первое мое приобщение к песне произошло в русской церкви, в церковном хоре. Между этими двумя фактами есть глубокая внутренняя связь. Ведь вот, русские люди поют песню с самого рождения. От колыбели, от пеленок. Поют всегда. По крайней мере, так это было в дни моего в дни моего отрочества. Народ, который страдал в темных глубинах жизни, пел страдальческие и до отчаяния веселые песни...
Конечно, многие люди, вероятно, несметно умные, говорят, что религия опиум для народа и что церковь развращает человека. Судить об этом я не хочу и не берусь потому, что на это я смотрю не как политик или философ, а как актер. Кажется мне, однако, что если и есть в церкви опиум, то это именно - песня. Священная песня, а может быть, и не священная, потому что она, церковная песня, живет неразрывно и нераздельно с той простой равнинной песней, которая, подобно колоколу, также сотрясает сумрак жизни, но лично я, хотя и не человек религиозный в том смысле, как принято это понимать, всегда, приходя в церковь и слыша "Христос воскресе из мертвых", чувствую, как я вознесен. Я хочу сказать, что короткое время я не чувствую земли, стою как бы в воздухе...
А единственная в мире русская панихида с ее возвышенной одухотворенной скорбью?
А "Вечная память"!
Я не знаю и не интересовался никогда, чем занимаются архиереи в синодах, о каких уставах они спорят. Не знаю, где и кто решает, у кого Христос красивее и лучше - у православных, у католиков или у протестантов. Не знаю также, насколько эти споры необходимы. Все это, может быть, и нужно. Знаю только, что "Надгробное рыдание" выплакало и выстрадало человечество двадцати столетий. Так это наше "Надгробное рыдание"; а то "Надгробное рыдание", что подготовило наше, - не десятки ли тысяч лет выстрадало и выплакало его человечество?.. Какие причудливые сталактиты могли бы быть представлены, как говорят нынче, - в планетарном масштабе, - если бы были собраны все слезы горестей и все слезы радости, пролитые в церкви! Не хватает человеческих слов, чтобы выразить, как таинственно соединены в русском церковном пении эти два полюса радости и печали, и где между ними черта, и как одно переходит в другое, неуловимо. Много горького и светлого в жизни человека, но искреннее воскресение - песня, истинное вознесение - песнопение. Вот почему я так горд за мой певческий, может быть, и несуразный, но певческий русский народ..."
"Императорские театры, о которых мне придется сказать немало отрицательного, несомненно имели своеобразное величие. Россия могла не без основания ими гордиться. Оно и не мудрено, потому что антрепренером этих театров был не кто иной, как российский император. И это, конечно, не то, что американский миллионер-меценат, английский сюбскрайбер или французский командитер. Величие российского императора - хотя он, может быть, и не думал никогда о театрах - даже через бюрократию отражалось на всем ведении дела.
Прежде всего актеры и вообще все работники и слуги императорских театров были хорошо обеспечены. Актер получал широкую возможность спокойно жить, думать и работать. Постановки опер и балета были грандиозны. Там не считали грошей, тратили широко. Костюмы и декорации были делаемы так великолепно - особенно в Мариинском театре, - что частному предпринимателю это и присниться не могло.
Может быть, императорская опера и не могла похвастаться плеядами исключительных певцов и певиц в одну и ту же пору, но все же наши российские певцы и певицы насчитывали в своих рядах первоклассных представителей вокального искусства. На особенной высоте в смысле артистических сил стояли императорские драматические театры, действительно блиставшие плеядой изумительных актеров, живших в одно и то же время. На очень большой высоте стоял императорский балет.
Наряду с театрами существовали славные императорские консерватории в Петербурге и Москве с многочисленными отделениями в провинции, питавшие оперную русскую сцену хорошо подготовленными артистами, и в особенности музыкантами.
Существовали и императорские драматические школы. Но исключительно богато была поставлена императорская балетная школа. Мальчики и девочки, в нежном возрасте принимаемые в специальные балетные школы, жили в них все интернами и, помимо специального балетного курса, проходили в самих стенах этих школ еще и общеобразовательный курс по полной гимназической программе.
В какой другой стране на свете существуют столь великолепно поставленные учреждения? В России же они учреждены более ста лет тому назад. Не удивительно, что никакие другие страны не могут конкурировать с Россией в области художественного воспитания актера.
Бывали и у нас, конечно, плохие спектакли - плохо пели или плохо играли, - но без этого не проживешь.
То артистическое убожество, которое приходится иногда видеть в серьезных первоклассных европейских и американских театрах, на императорской сцене просто было немыслимо. Оно, впрочем, редко встречалось даже в среднем провинциальном русском театре... Вот почему, когда в Европе слышишь первоклассного скрипача, пианиста или певца, видишь замечательного актера, танцора или танцовщицу, то это очень часто артисты русского воспитания..."
-------------------
Ф.И. Шаляпин. Повести о жизни (Страницы из моей жизни. Маска и душа.). Пермь, 1966. С. 242-245, 258-259.
http://tornado-84.livejournal.com/95810.html
Фридрих Ницше сказал: "Говорят, злые люди не поют. Так почему же у русских столько песен?" Не знаю, столь ли сердит русский народ, как судил этот немец, а вот что русские любят песню - это точно.
Кто-то, может быть, недоуменно пожмет плечами - чем же, собственно, был столь велик Шаляпин? Голос? Да мало ли на свете оперных басов, были и будут такие, чей голос сильнее и красочнее, чем у Шаляпина. В чем же секрет его славы? В его таланте артиста. Сколько мне довелось читать воспоминаний о концертных выступлениях уже пожилого Шаляпина. Вот он начинает петь, и первое впечатление слушателей - разочарование. Голос уже слабоват, тембр глуховатый. Но затем... Затем всякий раз происходило чудо. В какой-то момент Шаляпин начинал петь так, что весь зал замирал от восторга. Он брал не голосом, а мастерством; он находил такие точные интонации для каждого звука, что ни один зритель не оставался равнодушным.
Талантливый человек талантлив во всем. Так и Шаляпин. Он был замечательным художником и писателем. Когда его воспоминания в конце 1950-х гг. стали печатать в СССР - они расходились большими тиражами, их переиздавали, но все равно на них был огромный спрос. Я умолкаю, слово - Шаляпину; ниже - несколько фрагментов из его книги "Маска и душа".
Ф.И. Шаляпин. 1914 год.
"Я считаю знаменательным и для русской жизни в высокой степени типичным, что к пению меня поощряли простые мастеровые русские люди и что первое мое приобщение к песне произошло в русской церкви, в церковном хоре. Между этими двумя фактами есть глубокая внутренняя связь. Ведь вот, русские люди поют песню с самого рождения. От колыбели, от пеленок. Поют всегда. По крайней мере, так это было в дни моего в дни моего отрочества. Народ, который страдал в темных глубинах жизни, пел страдальческие и до отчаяния веселые песни...
Конечно, многие люди, вероятно, несметно умные, говорят, что религия опиум для народа и что церковь развращает человека. Судить об этом я не хочу и не берусь потому, что на это я смотрю не как политик или философ, а как актер. Кажется мне, однако, что если и есть в церкви опиум, то это именно - песня. Священная песня, а может быть, и не священная, потому что она, церковная песня, живет неразрывно и нераздельно с той простой равнинной песней, которая, подобно колоколу, также сотрясает сумрак жизни, но лично я, хотя и не человек религиозный в том смысле, как принято это понимать, всегда, приходя в церковь и слыша "Христос воскресе из мертвых", чувствую, как я вознесен. Я хочу сказать, что короткое время я не чувствую земли, стою как бы в воздухе...
А единственная в мире русская панихида с ее возвышенной одухотворенной скорбью?
Благословен еси, Господи...
А это удивительное "Со духи праведных скончавшихся..."А "Вечная память"!
Я не знаю и не интересовался никогда, чем занимаются архиереи в синодах, о каких уставах они спорят. Не знаю, где и кто решает, у кого Христос красивее и лучше - у православных, у католиков или у протестантов. Не знаю также, насколько эти споры необходимы. Все это, может быть, и нужно. Знаю только, что "Надгробное рыдание" выплакало и выстрадало человечество двадцати столетий. Так это наше "Надгробное рыдание"; а то "Надгробное рыдание", что подготовило наше, - не десятки ли тысяч лет выстрадало и выплакало его человечество?.. Какие причудливые сталактиты могли бы быть представлены, как говорят нынче, - в планетарном масштабе, - если бы были собраны все слезы горестей и все слезы радости, пролитые в церкви! Не хватает человеческих слов, чтобы выразить, как таинственно соединены в русском церковном пении эти два полюса радости и печали, и где между ними черта, и как одно переходит в другое, неуловимо. Много горького и светлого в жизни человека, но искреннее воскресение - песня, истинное вознесение - песнопение. Вот почему я так горд за мой певческий, может быть, и несуразный, но певческий русский народ..."
"Императорские театры, о которых мне придется сказать немало отрицательного, несомненно имели своеобразное величие. Россия могла не без основания ими гордиться. Оно и не мудрено, потому что антрепренером этих театров был не кто иной, как российский император. И это, конечно, не то, что американский миллионер-меценат, английский сюбскрайбер или французский командитер. Величие российского императора - хотя он, может быть, и не думал никогда о театрах - даже через бюрократию отражалось на всем ведении дела.
Прежде всего актеры и вообще все работники и слуги императорских театров были хорошо обеспечены. Актер получал широкую возможность спокойно жить, думать и работать. Постановки опер и балета были грандиозны. Там не считали грошей, тратили широко. Костюмы и декорации были делаемы так великолепно - особенно в Мариинском театре, - что частному предпринимателю это и присниться не могло.
Может быть, императорская опера и не могла похвастаться плеядами исключительных певцов и певиц в одну и ту же пору, но все же наши российские певцы и певицы насчитывали в своих рядах первоклассных представителей вокального искусства. На особенной высоте в смысле артистических сил стояли императорские драматические театры, действительно блиставшие плеядой изумительных актеров, живших в одно и то же время. На очень большой высоте стоял императорский балет.
Наряду с театрами существовали славные императорские консерватории в Петербурге и Москве с многочисленными отделениями в провинции, питавшие оперную русскую сцену хорошо подготовленными артистами, и в особенности музыкантами.
Существовали и императорские драматические школы. Но исключительно богато была поставлена императорская балетная школа. Мальчики и девочки, в нежном возрасте принимаемые в специальные балетные школы, жили в них все интернами и, помимо специального балетного курса, проходили в самих стенах этих школ еще и общеобразовательный курс по полной гимназической программе.
В какой другой стране на свете существуют столь великолепно поставленные учреждения? В России же они учреждены более ста лет тому назад. Не удивительно, что никакие другие страны не могут конкурировать с Россией в области художественного воспитания актера.
Бывали и у нас, конечно, плохие спектакли - плохо пели или плохо играли, - но без этого не проживешь.
То артистическое убожество, которое приходится иногда видеть в серьезных первоклассных европейских и американских театрах, на императорской сцене просто было немыслимо. Оно, впрочем, редко встречалось даже в среднем провинциальном русском театре... Вот почему, когда в Европе слышишь первоклассного скрипача, пианиста или певца, видишь замечательного актера, танцора или танцовщицу, то это очень часто артисты русского воспитания..."
-------------------
Ф.И. Шаляпин. Повести о жизни (Страницы из моей жизни. Маска и душа.). Пермь, 1966. С. 242-245, 258-259.
http://tornado-84.livejournal.com/95810.html
Комментариев нет:
Отправить комментарий